Потрясающее постоянство! Год за годом, город за городом, страна за страной - булка с кунжутом всюду сыровата. Не понять, где вкус лука, а где огурчик. Вещество, послужившее основой для хлеба, хорошо впитывает влагу. Не булочка, а увядшие листочки безвкусной травки. С.П. знает, распробовал. Говорит: «Не бутерброд, а бумага». Соглашаюсь. И мне предлагают кушать ножки в сухарях. Отказываюсь. Налегаю на картошечку, которая, действительно, вкусна на всех континентах. Соседки разговор о квелых булочках не подхватили. Логика понятна: мы женщины бедные, можем себе позволить лишь убогие гамбургеры. Признаваться в недостатке средств нет желания. Тот же вопрос можно адресовать и к нам: в галстуках, в белых рубашках, депутаты (для рядового гражданина мы все едины - хапуги) - а поедают нечто замороженное-размороженное. Еще хуже - жадные. Чувство неловкости усилилось, когда заметили, что у соседок, на фольге, лежат куски домашнего сала, черный хлеб: «Уж лучше встречаться дома, - думается мне, - чем сидеть по дешевым кафешкам». Кто-то вложил в головы, что посидеть в пункте общественного питания - удобнее и престижнее. Может, подруги живут в разных концах города? Материальное определяет духовное. Небогато-бедноватое заведение - и мысли соответствующие. Муть и неблагодарность: обедал на халяву, ужинал за счет добрых людей. Сам - и нищий, и жадный. Гобсек какой-то.
Выходим с Никольской улицы, через дворы, к станции метро. Идем к Большому театру. По Охотному ряду - на Тверскую, в нашу маленькую гостиницу. Портье сообщает, что нам приготовлен еще один номер. Проходим в него: угловая комната гораздо больше, чем первая. С.П. собрался идти ночевать в номер, предоставленный изначально. Настаиваю, чтобы он остался в большой комнате: «Несправедливо будет, - подмечаю, - вы и кормите меня, и в маленьком помещении ночуете». С.П. соглашается. Время - к двенадцати. Веки стали тяжелыми, голова гудит.
Сразу не засыпаю. По спортивному каналу «рубятся» футбольные клубы «Челси» и «Барселона». Тупо смотрю на игроков, прыгающих легко, словно кузнечики.
Американцы ввели санкции. На них придется жестко ответить. Враг сделает вид, что испугался и ослабит вожжи. В поддержку заокеанским друзьям вступит Англия. Предлог «сварганят». Наши «прокол» допустят. Британцам сам Бог велел «намутить» с чемпионатом мира по футболу. За последние годы в Лондоне двести тысяч выходцев из России (жулье весьма состоятельное) приобрели недвижимость. Начнут «копать» счета русских британцев и прочих. Тупую публику настроят против Путина (он правит вместе с «друзьями», они теряют нажитое «непосильным трудом», начнет тлеть недовольство. Абрамовича не тронут. Он гражданство купил. И Мамута – тоже. Шушера помельче «запузырится». Начнутся провокации. Одна половина богатеньких начнет «жрать» другую. Не раз применялся метод разжигания алчного противостояния среди богатеньких. Стоит вспомнить печальную участь царя Павла Первого. А народ? А так и надо простолюдинам, позволившим отребью сесть на шею.
Переключив канал, попадаю на «Рикки и повери». Хорошая песня - «Маленькая любовь». Встрепенулся от заводных звуков. Убрал итальянцев. Завтра рано вставать, а после хорошей музыки прихожу в волнение, фантазирую, усталость и сонливость как рукой снимает.
Снова футболисты-кузнечики. Симпатичнее «Челси»: им владеет выходец из России. За окном полыхают иллюминации. Задергиваю штору. На экране - реклама. Чудо средство - «Доктор Мом». Грубоотесанный Гармаш голосом приветливого людоеда созывает публику в «Почта-Банк». С ним в заочную схватку вступает пенсионер - поджарый, из интеллигентных слесарей. Тащит внуку хоккейную форму. Малохольный отец вопрошает: «Папа, но как?» Стройный старикашка, с видом монарха, вещает: «Совкомбанк».
Меняльные лавки становились катализаторами развития городов: Франкфурт, Бонн, Нюрнберг, Новгород, да и Флоренция с Венецией и Генуя. Деловые центры, в периоды испытаний, проигрывали, по сравнению с поселениями династическими - Берлин, Дрезден, Мадрид, Париж, Мюнхен. Кровь сильнее денежного знака и даже золота. Но мощнее всех столицы, где два начала сливаются - и деньги, и знать: Лондон, Москва, Константинополь.