Мебель проста. Столешницы пластиковые, стулья пластмассовые. Можно есть стоя, притулившись к высокому круглому столику на одной ножке. В стену вделана широкая доска - возле нее можно также потреблять булки с котлетами не садясь. С.П., оказавшись у прилавка, дотошно выспрашивает, что буду заказывать. Хочу большой куль картофельной жирной соломки, две баночки кетчупа, большую булку с говяжьей котлетой, бумажный стакан «Пепси». С.П. берет булку с котлетой, пакет куриных ножек, пожаренных в сухарной крошке. Шкафы, в которых жарят-парят, стальные, могли бы сиять серебром, но не протерты. Светятся безрадостно, тускло. За прилавком двое казахов с плоскими лицами - он и она. Плохо знают русский. Между собой тараторят на неровном, скачущем (фонетически) наречии жарких полей и белоснежных вершин Алатау.
С.П., сняв перчатки, что-то долго объясняет на пальцах казашке с бесстрастным лицом. Пробив у юноши-казашонка чеки, ждем своей очереди, которая должна высветиться на табло. С.П. снова проявляет активность, доказывает, что еду можно подать побыстрее. Никого же, кроме нас, нет. На это казашка-молодуха ничего не отвечает, спокойно скрывается за печами. Проходит несколько минут: легкий щелчок, звон, как в думском лифте, девица несет первый поднос, с моим заказом. Старуха успела вытереть большую часть помещения. Шлепаю, наследив, к дальнему столику. Место выбрал не просто так. В том же углу сидят две дамы средних лет. Весьма и весьма. Пальто расстегнуты, платки Павловские, вязаные шапочки уложены на уголок столика. Свитерки - легкие, слегка распущенные каштановые волосы (у обеих). Склонив друг к другу головы, тихо разговаривают, пересмеиваются. В глазах есть мысль (таблицу умножения, очевидно, знают). Не дуры - молодушки.
«Ветер» подсознания надул паруса приятия, увлек к дамам. Поставив поднос на стол, скинул пальто, уселся. Оценив диспозицию, С.П., шедший за мной, громко воскликнул (выразительно посмотрев в сторону соседок): «Игорь Юрьевич, хитер, знает, с кем рядом сидеть. Добрый вечер. Не помешаем вашей беседе?» В ответе гражданочек не было безразличия. Нас также с интересом оглядели с головы до ног: «Да не помешаете. Садитесь», - дружелюбно оповестили нас. Женщины продолжили беседу, но (мы сразу услышали) громкость общения была чуть усилена: «Говорю, что думаю. Столько лет! Забывать стала, кто в классе был. Фотографии старые достала. Всех в памяти восстановила. Но, представляешь, не хочется. Лица старые, разговоры скучные», - делилась сокровенным та, у которой была стрижка под Мирей Матье. Другая: «Алка, что ты! Надо, надо. Его увидишь. Хочется же» (у этой волосы прямые, расчесаны, чуть не до поясницы).
Неожиданно и громко рассмеялся С.П.: «Почитай, посмотри, что в Интернете!» Резкий смех напугал соседок. Одна дернула от неожиданности локтем, уронила шапочку на пол: «Простите, - сказал С.П. - Но вот один начальник, на встрече, заявил, что если у женщины было семь партнеров, то полностью наступает бесплодие». - «Да ну! - с удивлением выпалили дамы. - Не может быть! Разве остались на свете дураки такие! Дайте посмотреть». С.П. отдал телефон, женщины с интересом уставились в экранчик. Действительно, некий мужик деревенского вида безапелляционно изрекает ошеломляющую истину. Все вместе смеемся от души. Веселье смягчает странность: два солидных мужика, в отглаженных костюмах, галстуках, белоснежных рубашках, восседают не в ресторане гостиницы «Метрополь», а в забегаловке, с бумажными стаканчиками в руках.