Форма одежды женщин - почти домашняя. Чтоб удобней было в заваленных бумагами комнатушках: джинсики, тапочки на низком каблучке, платочки, шали, кофточки, отсутствие продуманных причесок. Думские мальчики во всем, намеренно тесненьком: пиджаки на одной пуговице, короткие рукава, брюки дудочкой. Не костюм, а шкура, плотно прилепленная к тельцу. Галстук для этих поддергаек не обязателен. Старцы - в хороших, но потертых, наглаженных костюмах глубоко темных цветов. Дядькам обтягивать нечего (а может, и прячут от греха подальше). Грех-то был. Он, вероятнее всего, затормозил карьерный взлет подающих надежды чиновников. Большая часть работы - разложить по полкам множество бумаг, поступающих депутатам. Составление ответов занимает немного времени. Они расплывчаты, пишутся для «отмазки»: «учтем… спасибо… благодарим за гражданскую позицию».
Дамочки, раскинув шали, перемещаются по коридорам, неся подмышкой бумажные стопки. Депутат Госдумы обременен: необходимо составить десятки поздравительных писем, открыток, телеграмм. Кому-то приветствие направлено, кому-то нет. То о человеке забывают, то снова вспоминают. Я, к примеру, получаю десятки поздравлений. Но были времена - никто не поздравлял.
В провинции чиновников приводят к «общему знаменателю» - одинаковые костюмы, рубашки, галстуки. На лацканах значки, изображающие герб субъекта федерации. Значки разных расцветок - серебряные, золотые. Кто-то с серебром, а кто-то и с золотом. Кто «позолочен» - тот человек. В Думе внешние признаки значимости размыты. Следую примеру старших товарищей: галстук надеваю редко, на работе - в теплом свитере. Женщин-депутатов можно выделить: одеты просто, но солидно. Никаких штанов и свитеров. Походка легкая, радостная. Обращение к окружающим благожелательное, хотя отдает фальшью. Мило улыбнулась встречным и - до свидания. Если бы у меня была зарплата, как у дамочек, творящих законы, тоже был бы благожелательным. Сочинители правовых норм мужского пола разнообразны, но - в галстуках и одежке из дорогой ткани. И они бодры, благожелательны. На данный момент у них все «пучком». Ну, а потом, как суд решит.
С.П., вместе со мной, входит в комнату заседаний Комитета по строительству. Народу полно, фотоаппараты расчехлены. У дальней стены, над столом Президиума, металлическая статуя Правосудия. Изваяние изогнуто животом вперед. Кажется, изображенная дама, хотя и с повязкой на глазах, беременна. Обсуждают проблему обманутых дольщиков. Считаю, что не все из них обмануты, и сами – ходячая проблема. В декабре 2017 Путин дал поручение за три года ликвидировать проблему отдавших деньги, но оставшихся на улице. Несчастных - несколько десятков тысяч. Все риски - на гражданах. Предложено разделить: застройщик, банк, гражданин.
Заседание ведет лысеющий мужчина в круглых очках. Голос тихий, «объективный» - и вам дам слово, и вам. Тихони наиболее опасны. Настоящие фокусники. Вроде логично, без истерик, «цивилизованно», в итоге - дерьмо. У этих ребят задача - за пятьсот тысяч в месяц быть как можно тише, имитировать деятельность и ничего не решить. Им не нужно наград, грамот (нематериального поощрения). Цель: денежка, и чтоб след простыл. Никакой самостоятельности, резкости, геройства.
Однако, обстановка накаляется. Мимо меня проскакивает несколько раз оператор с камерой и треногой. Представители банков не желают брать на себя ответственность, говорят – на нас ляжет контроль за застройщиком (мы же ему выдаем кредит). Контрольные отделы по строительству, а у нас специалистов нет. Надо нанять их, хорошо заплатить. А платить неохота. Минстрой возмущен процентами, которые намерены брать за услуги меняльные «лавки»: «Пять процентов - не пойдет! Ноль процентов!». Под какой процент станут выдавать спецкредиты под застройку? Центробанк выдавливает - 6%, против утвержденного общего процента - 7,8. Присутствующие вздохнули: «Наконец, ознакомились с конкретикой».