Олежка эту историю переживал тяжело. У него не было «брони». Он жался к маме. Мама рыдала. Я – ни к кому не жался. Но чувство жалости к брату было невыносимым. Когда Олежка забирался на свой старенький диванчик, накрывался с головой и тихо плакал, жалость поднимала меня и несла к брату. Я ложился рядом с Олежкой, гладил его и говорил ласковые слова. Рассказывал истории, напрягал всю свою фантазию.
Страшные то были для нас с Олежкой месяцы. Как-то с Юрой Ивановым мы разговаривали на эту тему. У Ивановых было, примерно, то же самое. Юрка и Борька были взрослые. И вдруг мать у них забеременела. А перед этим были страшные скандалы. Как-то всё потихоньку затихло, а у Ивановых на свет появился брат Вовка. Так мы и катали коляски вместе – Иванчик с Вовкой, а я – с Мишкой.
Уроки были жесткие. Особенно урок, преподанный родителями. Жена должна быть одна. От нее должны быть дети. Лучше, если сыновья. Предавать их никогда нельзя. Важно, чтобы жена была красавицей. И чтобы горел огонь человечности и доброты. Задача найти такую практически невыполнима. Известно, во что превращаются наши женщины к пятидесяти годам. Страшное зрелище. В наших краях, к пятидесяти, ноги оплывают, заражаются неподвижностью и слоновостью. Талия растворяется в сале – мягком и бугристо-целлюлитном. Груди обвисают, а на спину наплывают волны мяса – волна за волной. Волосы редеют, на лице, одутловатом и землистом, отражаются все скорби мира. А еще вечный упрек в сторону усталого спутника жизни.
Угадать девочку, что и в двадцать, и в пятьдесят будет резвой, стройной и высокогрудой – вот истинный талант мужчины. Сложная вещь. Для этого он читает книги, смотрит картины, украдкой прикасается к древним статуям и слушает шум деревьев в осеннем лесу. Парень замирает на вершине горы или в пещерах – нет ли знака, сигнала в тихом, ровном ветерке на вершинах или в сыром безмолвии подземелий, о том, что красота, снизошедшая на какую-нибудь девчонку, – на десятилетия. Без придурств, когда баба старая и противная, а мужик вьется вокруг этого раритета и несет чушь, мол, все равно, ты для меня самая дорогая и красивая. Никакая она не дорогая и не красивая. Старая, разбухшая от сырости колода, в носках из собачьей шерсти и бандаже из гусиного пуха.
И в пятьдесят, и в шестьдесят лет твоя жена должна выглядеть, как Элина Быстрицкая или Татьяна Доронина. Такую женщину буду любить, обнимать и иметь в меру своих сил. Жить с такой женщиной – удача. Других не надо. Иначе зачем мы развиваем в себе вкус? Для того, чтобы точно, как рыбак с гарпуном, выцепить из безбрежного женского косяка всего лишь одну рыбку – золотую.
Жизнь – коротенькая. Надо однажды решить проблему женщины. Решишь эту проблему – решатся и другие. И проблема детей. Чтобы больше к этой теме не возвращаться. То они наживают имущество, то делят. То она его топором ебнет, то он ее ножичком пырнет. Следователи, родные, адвокаты, судебные приставы. Годы утрачены. Иллюзии, что что-то можно решить деньгами. И, главное, дети. Жалость к твоим, только твоим детям.
«Золотая рыбка» может случиться и в двадцать лет, и в двадцать пять, и в тридцать. У меня - в семнадцать. Удар твой. Никаких советов. Никаких бабушек и дедушек. Никаких материнских истерик. Мать эгоистична, растит сыночка для себя. Музыкалка, музеи, спектакли – для сыночка, конечно же. Но и для себя. Это мой парень такой умный, такой послушный и красивый. Мой, а не соседский. Про соседского много чего можно рассказать. Я вам расскажу. Мой же – не такой. Он особенный. Он – лучший. Такого хорошего вырастила, буду за него решать, какую женщину ему выбрать. Может, ему вообще никто не нужен. Будет всю жизнь под моим началом.
Вот здесь – стоп. Надо давать отпор. Или ты живешь с матерью. Или с женой. Жена важнее матери. Иллюзия, что мама для тебя столь же важна. Тут-то и игра: жена – мать твоих детей, а твоя мать самому тебе дала жизнь. Противоречие двух равновеликих. Но – всегда противоречие. Попытка сгладить это противоречие всегда болезненна.
У моей матери не хватало выдержки отнестись к моему выбору женщины спокойно. Чувство собственницы в ней взыграло. Как! В парня вложены мои силы, мой ум и энергия, а пользуется этим нищая прошмандовка? Как такое можно стерпеть!
Но ты выбрал. Сам. Терпишь это давление (может быть, самое тяжелое и трудное). Вот где нужно появление тусклого солнца воли. Помогает перетерпеть.
