Не влезают даже два баула. Куда девать третий? Баба шипит: «Черт! И Валерка ушел». Пацанчик продолжает гундеть: «Хочу, хочу, хочу!» Тетка: «А давайте один чемодан - под соседнюю полку!» Дама: «Вдруг кто-то придет? Чемодан придется пихать в другое место». Не без труда, сиденье прижимаем, плюхаемся сверху. Гражданка: «У-у-х-х, взмокла! Дениска, не лазай в обуви по чистому, люди будут спать!»
Влетает девица - стройненькая, маленькая, в модной курточке. Одежка идеально белая, но, по моде, будто бы мятая в течение недели в автостиралке. На попке – чудовищно тесные голубые (почти белые) джинсики, высокие кожаные сапоги. Чудовищной длины ногти. Крашеные до алого ослепительного блеска, а сверху, на каждом пальце, малюсенькие букетики цветов. Что можно делать такими ногтями? Лазать, цепляясь по деревьям? Вырывать куски мяса из спины любимого? Чистить картошку подобными коготками невозможно. Золото на руках, на шее. Коротко стриженая голова: «Сейчас начнется», - мелькает в голове. Женщина-глыба одета богато, но в стиле девяностых - кожа, роскошная шаль в огромных цветах (кажется, что сейчас они начнут слетать с ткани). Юбки на бабке нет, но есть немыслимой расцветки колготки, а на коленях, мощных, как у слона, приделаны аппликации цветов. Такой дурости в женской одежде никогда раньше не видел. А вот сапожки дорогие, не дешевле, чем обувка соседки: широкая подошва, каблуков нет, темно-коричневого цвета, как и куртка.
Модница встает напротив бабушки и присмиревшего Дениски: «Ну?» - с вызовом обращается она к семье. Бабушка-глыба: «Что - ну?» - «Ну, чемоданы-то положить можно?» - снова вызов. Выждав паузу, взмахнув шалью, слегка задев жеваную куртенку, с укором во взоре, женщина откидывает полку. Там чемоданище, занято почти что все пространство. В маленькой моднице - сила. Хватает саквояжик, по-мужски двигая ручками, запихивает его под полку. Не лезет: «А давайте засунем его под стол. Под полку сложим нашу одежду», - неожиданно подобрев, предлагает бабка Дениски. Неожиданно стройная соседка соглашается.
Вопросительно смотрят в мою сторону обе. Выбираюсь из угла, сдергиваю с носа очки. Вид мой свиреп - выходная рубашка под торжественный костюм и красные, широкие, как парус, шорты. Дениску отправили в коридор вместе со мной. Он немедленно стал носиться туда-сюда. Чувствуя ответственность, поймал малыша, сделав страшные глаза, промычал: «Будешь бегать, съест волчок. Стой рядом!» Пацан испугался, притихнув, встал рядом со мной. Потом и вовсе прижался к ноге. Тихонько спросил: «А ты не отдашь меня волку?» Я: «Веди себя хорошо, тогда прогоним не только волка, но и тигра».
Купе распахнулось: «Заходите». На великой тетке был махровый халат. Когтистая - в легкой маечке с медвежонком, обтягивающие гамаши, тапочки с пампушками. Вагон по-прежнему еле заполнен, но в последнюю минуту перед отходом, тяжело дыша, объявился дядька, почти дед. Поддат, весел. Башка потная, на ней зимняя шапка с откидывающимися ушами. Потертая сумка на ремне, темно-синий плащ. Увидев бабку Дениски, потный весело воскликнул: «И мой час настал. Теперь я не одинок. Как звать тебя, красавица?»
