Публику «доконали». Дамы повскакали со стульев. Некоторые из стульев попадали. Беспрерывно, сквозь гром аплодисментов, доносились крики: «Бис! Браво!» Чистые мои слезы сразу высохли. Не охотник до дешевых трюков. Со стула не вскочил, ждал, когда толпа успокоится, как вода в лохани. Заметил, что В. вскочил тоже, хлопал неистово, глаза горели.
На улице - ветерок. В свете фонарей видно, как снежные ручейки струятся с крыш. Так колышется трава в лесных речушках. Только ручеек течет в небесном лесу, а трава белая. Через Чебоксарский переулок вышли на канал Грибоедова. По нему добрались до Невского, до кафе «Север». Купил большой торт «Киевский». Говорил В. о музыке. Без нее нельзя жить, так же, как без любви. Эпоха любовных отношений закончилась. Рим - первая попытка объединить Европу. Отчего империя была уничтожена варварами - примитивными, немытыми. Что-то пытались воспроизвести арабы со своим Мухаммедом. К XII веку смогли дать несколько поэтов и ученых. Отмыли от грязи испанских замарашек. Создали чудо Альгамбры. На большее сил не хватило. Только к XYIII веку Англия создала что-то похожее на империю. Но там - кровь, мрак, насилие. Развалив Великий Рим, дикие племена кое-что взяли из этого бесподобного человеческого изобретения - латынь, начатки права. Вот только мыться ежедневно не приучились. Воняло даже от царственных особ.
Разваливать империю помогло христианство. Кое-кому европейская смута была к выгоде. Мы знаем, кому было выгодно морочить голову искусственно созданным Новым Заветом. Рыцари смердели под сталью лат, дышали нечистыми ртами, но создали культ любви. Прекрасная Дама. Алые розы. Платоническая любовь. Умиляются Дон Кихотом (Дульсинея, ветряные мельницы). А вдруг Сервантес, столкнув реальную грязь и надуманную любовь, указал на то главное, что и дальше будет разрушать все разумное, крепкое, полезное. Скачите, рыцарь Дон Кихот, в нелепом тазу на голове, рубитесь с неодолимой силой ветра. В тени вашей симпатичной глупости некоторые бездарные народы будут успешно обделывать реальные делишки.
В Риме, в основном, господствовала боевая музыка - звуки барабанов, воинских рожков и горнов. Бренчали, конечно, на арфах поэты, которых, словно шутов, содержали состоятельные граждане. Но не это было главным. Первозданность и порядок. Кровь - так кровь. Власть - так власть. Гражданин - мужчина. Женщина - знала свое место. Преступнику - отмерено наказание. Война - так война. Раб - он и есть раб. И кто такие плебеи - тоже неизвестно. Варвары, что удивительно, дали миру двусмысленность. Тинто Брасс в «Калигуле» - врал. Великолепное кинополотно сногсшибательно своей ложью. Все, кто изображает всяких там викингов грубиянами и простаками, - лгут. Они лишь на незначительную долю кровавы. Но они лживы, а отсюда - и двусмысленны. Пьер Абеляр, позволивший оскопить себя - насквозь лжив в своих платонических переживаниях. Людовик, Король-Солнце, смердел месяц после смерти, не убранный с трона. А какая уже тогда была великолепная музыка и стихи!
В России ничего подобного не было. В России еженедельно парились в банях и мылись. Стихов - маловато. С нотной грамотой - худо. Может, наша страна - отголосок великолепного Рима? За это нас так ненавидят варвары-европейцы? Империя, начавшая «подгнивать», начинала с прекрасной и двусмысленной музыки Чайковского.
Сидел, ел котлеты с макаронами, что приготовила на ужин мама. Стал рассказывать о концерте. Не выдержал. Слезы вновь неудержимо полились из глаз.