Крепостные театры в России. Играли подневольные на скрипочках и не рыпались. Сегодня Притчин может сменить оркестр, может состоять в нескольких коллективах. В таких условиях оркестр - не семья, а проходной двор, место заработка, вынужденное ограничение эгоистической индивидуальности. Считаю: из коллектива в коллектив «прыгать» так же нехорошо, как от женщины к женщине. Эти - прыгают.
А сколько музыкальных конкурсов развелось! Кожухарь - Лауреат Конкурса им. Ойстраха в Одессе и Локателли в Амстердаме. Притчин - лидер, лауреат Конкурсов в Вене (им. Крейслера), им. Ойстраха в Москве, им. Венявского в Познани, им. М. Лану, Ж. Тибо, Р. Креспи в Париже. Получил специальный приз жюри Международного конкурса им. Чайковского. Быстров - лауреат конкурса ARD в Мюнхене. Оркестр Кожухаря - победитель конкурса среди ансамблей старинной музыки имени О. ван Вассенара в Гааге. Колесят ребята почище рок-музыкантов - гастроли в Испании, Франции, Германии, Австрии, Нидерландах. Кожухарь играет авангард (фестиваль Денисова Эдисона в Томске). Добрались до Айги младшего, который сочиняет на современные темы. Анастасия Агапова - студентка Питерской Консерватории. Играет на барочном альте в ансамбле «Barocco Concertato» и, вот, в «Pocket Symphony». Когда девушка успевает учиться - неведомо. Константин Яковлев - фагот барочной модели. А теперь играет на барочном гобое. Учился играть на древних инструментах у немцев (К. Лефлер, К. Лазар, С. Регель). В Германии учился игре на барочной трубе Леонид Гурьев. Происходило это у Э. Тарре и в Австрии у А. Лакнера. Артист оркестра «Новая Россия». Играл в Московском Государственном академическом симфоническом оркестре под управлением П. Когана и в Люксембургском молодежном оркестре. Оказывается, есть и Российско-американский молодежный оркестр - и там Гурьев отметился. А еще камерные коллективы «Musica Viva», «Ансамбль XXI века», «Солисты Москвы» и «Студия новой музыки». Концертирует как солист (представительно: приедет в Чебоксары и будет играть на барочной трубе). Или пожалует Притчин после Венского Концертхауса и Зальцбургского Моцартеума, Парижского театра Елисейских полей и Амстердамского Концертгебау.
Первым на сцену вырвался Кожухарь. Брюки, рубашка - черные. А подтяжки широкие и в ярких цветах. Зачем подтяжки? Брюки маловаты, слегка врезаются в брюшко порывистого оркестранта. Члены коллектива появляются не спеша. Агапова держит альт. Не совсем благородно. Инструмент большой, женщина тащит его, как упирающегося, капризного подростка. Возникают барочные фаготы и трубы. Кожухарь переминается с ноги на ногу, хватает пюпитры, двигает стулья. Оркестранты смотрят на руководителя безучастно. Руководитель расставил все сам. Молодого человека чуть ли не за руку подвел к клавесину, устроил на пуфике. Сильно размахивал руками, и у Песина, солиста «Санкт-Петербург Камерата» от воздушных волн, нагнетаемых Кожухарем, сдуло на пол ноты. Песин не шелохнулся, а Кожухарь (выступавший с самим Рихтером!) собирал листы с пола, размещал их перед скрипачом.
Наконец, начали. В упор глядел на Агапову. Музыка способствовала разглядыванию хорошеньких женщин. Анастасия взвалила на грудь альт и стала похожа на мать Иисуса, с трудом прижимающую к груди великовозрастного Спасителя. Спаситель - темный, деревянный.