Бывают периоды, когда Византия, перемешанная с ордынскими порядками, для Руси спасительна. Пример - вторая Мировая. Это - не хорошо и не плохо. Это - так. Почему Блок не вписывается (еще Тургенев, Бунин)? Культ дамопочитания. В России не было культа прекрасной дамы. Рыцари с розами не гремели доспехами под окнами. И только Блок: «Роза и крест». Не запоздалость, а символический, запоздалый выверт. И в Москве так манерно не писали. Толстой предвидел: женщина, как Дама - разрушительна - Анна Каренина, Маша из «Живого трупа». Обоснование - Крейцерова соната. А уж «Смерть Ивана Ильича» - и говорить нечего.
Другой, Достоевский - одни страшные проказницы: Настасья Филипповна в «Идиоте». Трагедию важнейшей темы в истории Руси, ее слома (Россия - женщина) сильнее всех выразил коренной москвич Островский («Гроза» - Катерина). Так что ж такого в нашей стране необычного? Искусство и вера. Вещи, без которых человек не может жить.
От дома Блока вышел на Фонтанку. Прохватил морозный ветер. Бледное, пробивалось сквозь серую дымку облаков солнце. Выветрились из головы мысли об истории, навеянные снами.
Раздражают кусочки мяса, застрявшие между зубами. Символ нечистоты. Сую пальцы в рот, да они подстрижены, нечем поддевать ушедшую в расщелины мякоть. Нет зубочистки. Хороший мозг, воспитанный скептически, сродни зубочистке. Кость зуба, вареная коровья плоть. Нервничаешь, достать не можешь. Так и с заковыристыми вопросами. Мозг-зубочистка тут подмога. Чем больше крови, тем больше чистоты должно быть на противоположном краю бытия.
Женщина - вторая проблема искусства. Ибо сильно влечение. Инстинкт бушует. Он - брат насилию, но он же выводит и на женщину, которая может стать матерью твоих детей. С женщиной и радостно, и больно. Эталон для России - Византия. Там, по слухам, создана «базовая» икона «умиления» - Владимирская Божья Матерь. В XI веке привезли под Киев, в Вышгород. Оттуда Андрей Боголюбский переместил ее во Владимир. Вслед за Киевом Владимир долго считался на Северо-Восточной Руси главным городом. Добивались ярлыка самолюбивые князья именно на Владимирский стол. Там - духовный символ будущего Русского государства. На иконе младенец (уже в одежде, что указывает на его будущий титул - царь мира сего) нежно прильнул, с преданным взглядом, к материнской груди. А мать на него не смотрит. Она устремила взор туда, где ждет черная беда. И называют ее присно девой (высшей, чистой). Непорочность. Абсолютность. Способность видеть будущее и знать: беду одолеет только сын ее.
Якобы, первым изобразил Божью Матерь Лука (отсюда и все братство художников именует себя братством Луки). Протопоп Аввакум о присно деве: «Персты рук твоих тонкокостные». Хранители образа присно девы - лютые революционеры: Николай Гаврилович Чернышевский: «Не отдавай поцелуя без любви…». Владимир Ильич Ульянов: «Дорогая мамочка, береги себя» (мать для Ленина дороже и Крупской, и Арманд). Да Аввакум - не революционер ли? Что же в России на противоположном от крови краю: сначала присно дева, и только потом Богородица. Запад: Богородица - в основе, ну а потом власть - Царица Небесная. У нас этого нет, а итальянцы с большим удовольствием изображали коронование простой жены плотника в царицы небесные. Отсюда - трубадуры, менестрели, рыцари с розами. Дон Жуаны. А у нас Александр Сергеевич Пушкин с Татьяной Лариной и Машей Мироновой из «Капитанской дочки». Владимир Соловьев с Софией, Сергей Есенин - «Ты еще жива, моя старушка».