Во сне пил чай с парнем. Он угощал. Говорил, пододвинув блюдце с квадратиками рахат-лукума: «Ешь. Рахат-лукум сам вырастил». На этом мирная часть сна кончается. Отвечаю: «Вранье. Рахат-лукум не растет на кустах, деревьях. Растить нельзя». Угощающий злится: «Нет, растет». Прекращаю бессмысленный разговор, хочу встать, уйти. Оправдываюсь: «Чай горячий». Никак не встать. Усилия результата не дают. Собеседник исчез. Чай - холодный. Голос остался. Слышится: «Не веришь! Михаилу не веришь? Зачем картины смотришь, написанные масляными красками?» Сижу стопудовый, пищу: «Где ты? Точно, Михаил. Михаила знаю. Какие еще краски?»
Расталкивает мама. Сквозь сон говорю: «Полежу еще минут двадцать». Уже не спится. Мозг разворачивает трезвую деятельность, расширяясь, как надуваемый целлофановый мешок. В центре - имя Михаила. Но не дед, не брат.
Мама нарезала вареный язык. Кладу на хлеб. Мажу хреном. Запиваю томатным соком. Вкуснотища, отнюдь не соответствующая тому, что творится в мозгах. Ленинград упал, как ядро, оброненное Петром, в финские болота. Город строг, сер, мрачен. В истории есть темная сторона. Ленинград - концентрация тяжелого, что было в русской истории. Велик, но не всеобъемлющ. Может, Михаил - Михаил Ярославич, князь Тверской. В начале XIY века Тверь да Москва противостояли. Орда раздувала соперничество. Назначила Тверского князя Михаила великим князем, да и направила воевать с Новгородом. Михаил крут был. Русский русское войско новгородцев разгромил, Торжок сжег. Захотел большего. Бояре поддержали.
Подчинил своей власти церковь. Митрополит Максим скончался, так он захотел игумена Геронтия в митрополиты. Даже в Константинополь игумена отправил, а у хана Узбека, ордынского главного, не спросил. Северо-восточные князья решили поддержать Михаила. Тогда ордынцы отправили против него Московского князя Юрия Даниловича. Этот Данилович с охотой великой (маячил ярлык великокняжеский) против русского же и пошел.
В 1317 году москвичи были разбиты. Это уже после того, как Михаил уступил ордынцам без боя, отдал ярлык на великокняжеское владимирское правление прихлебаю ордынскому, Юрию. Москвич напирал. Решил Михаила из Твери выгнать. Вот тогда-то двое русских и сцепились между собою, и драку Юрий с позором проиграл.
Тверской князь знал, на что шел. Вызвали его в татарский Сарай, осудили, казнили. Но Тверь Орда не сожгла. Тверские жители провозгласили Михаила святым сам погиб, но город от разорения спас.
Юрий Данилович стал дань для хозяев собирать. Не утерпел, со всем добром поехал в Новгород, а не в Орду. Затеял торговлю. Послали татары рать во главе с Ахмылом, ханом. Тот из-за москвича Юрия выжег весь русский северо-восток. Хан Узбек ярлык у Юрия аннулировал, дал его Дмитрию, старшему сыну казненного Михаила Тверского. Когда Юрия отловили, доставили в Орду, убил его Дмитрий. Ордынцы учли степень подлости (Дмитрий как бы забыл об убитом отце, а это - опасно). Объявили, будто Дмитрий грохнул Юрия без «царского» (то есть ханского) приказа. Изничтожили Дмитрия. Поставили на великое княжение младшего брата, Александра.
В Твери - восстание. Александр не смог подавить. Посылают новую рать. Александр скрывается. А все случилось из-за дьякона Дютка. Его кобылу татары отняли и съели. Дьякон распалился, орал тверичанам на вече: «Мужи тверские, не выдавайте!» Татар тогда в Твери порезали. Казнили Александра. После восстания в Твери - вновь к москвичам. Дают ярлык брату Юрия Даниловича, Ивану (прозванному Калитой). Калита - противоположность Михаилу Тверскому. Ладно, русские князья рубились друг с другом, предавали, пакостничали, резались на радость татарскому недругу. Ваня Московский тихий был, хана царем величал. Дань исправно платил. Но своих же, русских, так загнал, что с них не просто пот пошел, а еще и с кровью. О дополнительных доходах, состриженных с русских, помалкивал. Пишут: Калита укрепил экономическое могущество Московского княжества за счет доведенных до отчаяния нищетой удельных княжеств. Гражданская война, длившаяся 300 лет. Хан - царь. Родной брат - предатель. Сын отца зарежет и не пожалеет. Говорят: средневековье преодолено. Оно с нами. Оно в наших жилах. Цари имеют право на насилие. Посмотрел на томатный, красный, как свежая кровь, сок и залпом выпил его.