На заборах висели белые холстины, украшенные вышивками: олени, лошади и много-много цветов больших и красных. Некоторые вышивки на духовные сюжеты взяты в рамочки под стекло. И на фоне зеленой травы, жаркого солнца и народного гула уже двое - Джигурда в обнимку с депутатом Аксаковым распевали песню Высоцкого - "Если друг оказался вдруг". Аксаков был одет в жёлтую футбольную майку с надписью Чувашия. На мне же была майка с красной надписью - СССР.
Я, Аксаков и Джигурда являли собой довольно странную компанию. Женщины же в национальных одеждах странности не чувствовали. Малюcенькие девчёнки тянули рученьки - дядя Джигурда, сделай подпись прямо на руке.
У нас с Аксаковым автографов не просили. Вокруг нас бегал какой-то странный тип и что-то шептал (или шипел?) с растерянным лицом.
Джигурда фотографировался на память. К Джигурде за снимком выстроилась огромная очередь. Какой-то "Крёстный ход в Курской губернии".
Никита Борисович хитёр - рычит-рычит, а пьёт мало. Но в Ермошкино выкатили флягу с домашним пивом. В чувашской деревне умеют заставить выпить. Джигурда хлопнул две литровые деревянные кружки. Сладкое пиво страшно понравилось. А ещё ему подарили мёду. Много. Прямо в восковых сотах. Ели горячее шурпе. И ноги минут пятнадцать спустя почему-то отказывались ходить.
То же самое было в Убеево. Я то радовался. Не радовался только депутат Николаев, который предлагал мне стать директором куриной фабрики. Он специально приехал в Убеево, чтобы посмотреть - действительно ли будет Джигурда. Джигурда был и пед вживую. Депутат Николаев почему-то не разделил общую радость сельчан от этого факта.
