Из зеленого зала, освещенного бликами таинственного серебра-золота, выкатываюсь в зал, обитый темно-красным бархатом с золотым позументом. Вид - дикий. Будто нежить, распугал немногочисленных зевак. Слышу, как звенят латы моего духа. Чувствуется боевое расположение. Значит, пройдя залы с топорами и цепями в скандинавском стиле, «закуюсь» во внутреннюю броню. Швед, русский, француз, англичанин тысячелетиями мастерили золотые вериги. Каждый - в своем, каждый - сам за себя. В австралийском племени легче: они до сих пор в счастливом детстве. Выставляют напоказ орудия приведения духа к общему знаменателю. Перья, кости в носах, раздутые дыры на ушах, зубы, выломанные через раз, боевая раскраска - все символы наружу: пот, вонь, грязь, пыль. У нас - чисто. Но кто бы видел, как струится кровь духа нашего, забитого дротами в самых темных уголках груди. Что ж чернокожим туземцам тайно горевать! Они рыдают (и смеются) всем коллективом. У них танец заменяет мышление. Мы же его заменить ничем не можем (зовется эта мука наукой). Изредка удается залить окровавленную заразу водкой. Еще бы европейцам не вымирать! Один крест-корсунник, вколоченный в грудь, чего стоит!
На картинах - корявые мужики. Почему-то всегда толстопузый, с покатой грудью и в шапке Мономаха царь Алексей Михайлович. Но уже - в шапке Мономаха (символ). Символ символов - картина. Властный человек - в тяжелой одежде, чтоб надежно разместить символы власти и богатства. Лик его тускнеет от блеска скипетра и державы. Но и их - в раму, как в клетку, которая и есть окончательный знак закабаления.