5 мая - тихо, серо, накрапывает мелкий дождик. После Гатчины - Петродворец. Балтийский дворец и новая Стрельна. Коробейники - предлагают лёгкие женские трусы, гороскопы, универсальные овощные ножи. Голоса гнусавые - коробейники этими голосами мстят равнодушным пассажирам. Знают - трусы и Стрельна - несовместимы, а здесь ещё и тембр. 4 мая, до Кунсткамеры - Университетская набережная, солнце, тяжёлая вода Невы. Здесь развеяли прах Учителя. Учитель - ещё живой - говаривал: логика совести. Еретики были чисты, но корыстолюбивы, просты. Страшная правда вопроса: Адам - пахарь. Ева - пряха. Кто был дворянин. Вот тебе и Ян Гус. Альбигойцы. Лолларды. Простота неискреннего света тех же людей - сожгли. И то, что чуть позже станет "искусством" (волосы Христа, берцовые Кости святой Бригитты). Волос и костей по миру столько, сколько картин у Пикассо.
Учитель - Монсегюр. 1244. Еретики сказали - не будем торговать. Сожгли. Но чтоб крови не было. Чтоб еретик признал вину. Не лютовали - испытывали прочность твоих помыслов. За искренность и простоту нужно платить нечеловеческими страданиями. Тех, кто заплатит - единицы. Единицы настоящих людей в море страдания.Джон Болл. Уот Тайлер - а Лондон всё-таки сожгли. Там, где жгут не инквизиторы, не еретики, начинается революция. Еретик - за Бога, а любитель народа - против царя.
Учитель говорил - молодец Басовская. Про справедливость. Но неправа в том, что справедливость - врождённое человеческое чувство. А какое? Здесь тайна непрерывности, обречённости человечество на войны. И самые жестокие войны - революции.
Теперь знаю, откуда у Алана Паркера пернатый наряд у парней из "Птахи". Праздничное облачение индейца из Калифорнии. И всё птичье у Хичкока. Опять же куры у Паркера. Больница Академии наук. Докучаев. Потрясающий спортивный "Шевроле" (с гадюкой) у входа. Девчонки-медсёстры выскочили полюбоваться на голубою молнию. Птичьи перья, индейцы, Шевроле, Докучаев и венецианский художник в Эрмитаже.
В Капелле - большой китайский хор армии. Пятьдесят метров позже - чистенькая галерея "Мольберт". Витражи Дутовой и Крыловой. Защита от китайцев. Конюшенная. Шведское консульство. Протестантский шведский храм. Грязновато и масса книжек про Христа. С Конюшенной - Чебоксарский переулок (50 м всего, но есть!) Потом Миллионная и "Бродячая собака".
Дышу воздухом чудовищных противоречий. Вот сегодня: трусы и Стрельна. Огромный серый залив и изысканное золото фонтанов. Сверкающий дворец дерзко взлетевший на холм над бескрайним морским свинцом. Вдали Кронштадт, а здесь - Марли. У фонтана "Адам" меня окликают: "Игорь Юрьевич! Знал, что встретить вас можно только в Петродворце," - оборачиваюсь. Володя Тимофеев, бывший депутат. Что он здесь делает? Ведь только что, в электричке, читал огромную статью Юры Болдырева, ленинградца, как нас обманывают с ВТО. В ужасе бежал (не от Тимофеева, от наглого обмана) в сторону фонтана "Ева".
Дождь кончился. Бешено заполыхало ледяное солнце. Парк наполнился золотым сеянием. Снова - контраст.
Вечером, на Невском сравнивал: америкашки "Морской бой", русские, в ответ - шахназаровский "Белый тигр". "Тигр" - лучше дурацких "Утомлённых солнцем", но жалко прост перед тупой американской бомбой. Мистика войны. Шахназаров чует мрачную тематику вечного противостояния и честно о нём рассказывает.
Ночью, измученный, приползаю в шикарный отель "Сокос Палас Бридж". Сауны и бассейны. Отчего-то добрая жена. Засыпаем на сахарной белизны простынях. У меня страшно болит зуб. К утру забываюсь в белом махровом халате под урчание огромной плазмы. Тоже - контраст. До мелочей знакомый Биржевой переулок и дурацкий мультфильм "Кунг фу Панда".
