В Америке была рабочая газета - "Призыв к разуму". и Ленин сказал: "Плох тот русский, который не надеется догнать и перегнать своего американского собрата". В 1912 году спорили ликвидаторы и отзовисты. У ликвидаторов в России была своя газета - "Луч". Ленин говаривал, что "Луч" несёт в рабочее движение либеральный разврат. По Ленину "Луч" беспринципен, подл, это не газета, а "листок для срыва" кандидата от с.д. на выборах в Думу. Но "Луч" умеет воевать. Он хлёсток, зол, порой убийственен. А "Правда" ведёт себя теперь , на выборах, как сонная, старая, дева. "Правда" не умеет воевать. Она не нападает, не преследует ни кадета, ни ликвидатора. "Луч" воюет с бешенством, с истерикой, с бесстыднейшим отказом от своих принципов. "Правда" - в пику ему - сурьёзничает, жеманничает и не воюет вовсе.
Последние полгода из чебоксарских ларьков исчезла "Советская Россия", но на видных местах всегда выложена "Правда". И ещё - горькая судьба газеты "Взятка".
Вокруг "Советской России" - свой железный кружок. Зарабатывают на жизнь. Чужих не пускают. И в "Правде" тоже самое.
Мысль вторая. Эрмитаж. Зал №146. Эдгар Дега. Почти два года реставрировали великую картину "Граф Лепик с дочерьми, переходящий площадь Согласия". 1875 год. Этот самый Лепик и не догадывался, что его изображение - важнейшая веха в творчестве Дега и всей французской живописи XIX века. Всё вместе - реалистичный портрет (обычная уличная сцена), фигурная композиция и пейзаж в мгновенном восприятии.
"Луч" - импрессионизм, "Правда" - "классическая академия" - лезли в голову странные мысли. Роковой перелом. Не в живописи - в нас, в людском обществе. У импрессионистов, после Дега с Лениным главным становится не лицо или фигура, но фон. Зритель уже не понимает - где "происходит" картина и что это за пространство, где всё разворачивается. За фигурой - пятна. На фигуре - пятна. Битва с Кривелли, с Капалетто, с перспективой, с логикой. Нет идейных правил, есть беспощадно воздействующая на человека цветная река жизни. Структура мысли и природы устранена. Осталась перекличка пятен. Зачем копировать мир. Скучно. Мы лучше "дофантазируем" мир.
Хитрая Гертруда Стайн. С братцем. По 50-100 долларов скупали Матисса и Пикассо, Моне и Дега, Мане и Ван Гога с Гогеном. Но явились русские парни Морозовы и другие с огромными деньжищами и всё скупили. Толстушка Стайн одевалась в коричневые робы, кушала скромно (насобирала двести полотен), а русские всё скупили, да ещё и цены взвинтили (как Екатерина II). Ну, за что любить русских уже американцам?
Великолепный Гатчинский дворец, кстати, Екатерина II и возвела для своего любовника графа Григория Григорьевича Орлова. Конечно же, Антонио Ринальди. В Гатчине всегда купаюсь в зеркальных прудах, под изогнутыми мостиками.
Холодно пахнет прелыми листьями. Прыгают белки. Но делать нечего - после парадной опочивальни и тронного зала Павла I разделся и плюхнулся в ледяную воду. Из Гатчины (которую очень любил) Александр III (палач Александра Ульянова) отправился в Крым, в Ливадию - где и скончался от болезни почек.
Там же, в Гатчине, впервые увидел личные вещи Николая I - плащ и фуражку. Крупный был мужчина. Маленькому Пушкину было обидно. Ферма. Птичник. Приоратский дворец. Подземный ход к гроту "Эхо". Смешно, если Пушкин, как и все, орал: "Кто украл хомуты".
