А началось с Гюго («Отверженные») и Золя. В России трудились много, тяжко, что вспоминать или писать о скучной рутине, о месте, где происходил процесс созидания материальных благ, боялись. У Алексея Максимовича был роман «Мать». О труде на фабрике там не много. В основном «борьба» Павла да бескорыстная помощь в этом деле его родительницы. Любил Горький бездельников («Игнат»), бродяг («По Руси»). Главная его книга о людях из прослойки, в которую упорно стремился попасть писатель - в среду разночинной интеллигенции, бездельничающей, по преимуществу («Жизнь Клима Самгина»).
Начальство знало - тяжел труд. Но он же - и основа всего. Без него - ничего и никак. Тот, кто ломал нашу страну, ломали хрупкую, поколениями возделываемую приверженность и терпение к тяжелой, скучной работе (сидение с цифирью, скачущей по экрану компьютера, - также тяжко, как и дежурство с ломом у раскаленной печи). Веселые рассказы о лихих прожигателях жизни (Остап Бендер) находились под строжайшим контролем. Позволили «Двенадцать стульев» - почти сто лет маленький романчик развлекает десятки миллионов людей. Потом действовали, используя кинематограф (Рязанов для разрушения основ нашего строя сделал не меньше, чем Рейган с враньем про «звездные войны»). «Служебный роман», «Берегись автомобиля» (вор, но романтик показан весьма симпатичным). Беспрерывно празднуют Новый год - «Карнавальная ночь», «Зигзаг удачи», «Ирония судьбы, или с легким паром». Народу тяжело. Народу потребен отдых. Над производственными драмами потешались кинокритики, а цензоры в отчаянии кусали локти: пишут о фабрике, о молочной ферме, о механизаторах, но бездарно, не вкусно.
В жизни моей много неприятностей. Есть средство для выживания - труд. Рад, что М. сделан из того же теста, что и я. Изматывающая работа в аудитории, в классе (частная школа), в Союзе художников. М. говорит: «Устаю. Времени не хватает. Но тружусь в разных помещениях - Академия, школьный класс, мастерская на Песочке, напротив Крестовского острова. У Крестовского мастерская - лучше всего. Делаешь одно и то же - рисуешь, но в разных местах. День не поработаю, и рука сама тянется к кисточке, карандашу».
Вышли из Академии: «А еще, - добавляет М., - люблю мастерскую оттого, что там я один. От людей устаешь». От метро на Песчаную улицу идем неспешно. Морозец безобразничает, а снега нет. М. рассказывает о Лимонове. Тот недавно был на выставке, где выставлялась дочь одного художественного начальника. Дочка-художница - не очень. Но сделала портрет писателя. Вот он и приехал в Питер: «Совсем старый стал Эдуард. И белый, как лунь».