Миф цвета. В вымышленном пространстве доступна любая краска-эмоция. Игорь Эммануилович Грабарь, словно ветеринарный врач в халате, за работой. Усач, бывалый мужик в шляпе - Алексей Максимович Пешков, «Буревестник революции». Посмотрите, как за его плечами волнуется море! Живопись - начальная школа постижения мифов. Трудно, поскольку миф есть волшебство, работающее, на живое. Не идеальное бытие. Не догмат, не социальный акт. Это и не религия, не аллегория, не философская конструкция. Это духовное тело индивидуума. Додумываем себя, фантазируем о других. Если итог усилий добрый, то и человек, творящий представления, добрый. И, наоборот.
Последний зал взят в почти черные тона. Грамоты устроителям не хватает. Идут по простому пути. В войне победил народ. Кто его к победе вел - неизвестно. Народ двояк: «народ-победитель», «народ-страдалец». Русским нравится «расчесывать» язвы. О «победителе» известно меньше.
Пять великолепных полотен. Герасимов - «Мать партизана» (у него фашист, стоящий перед матерью с плеточкой, ужасно похож на иудея, который показывает на Христа, отчаянно хватающегося за голову на полотне Ге «Голгофа»). Дейнека - «Оборона Севастополя». Корин - «Александр Невский». Лактионов - «Письмо с фронта». Пластов - «Фашист пролетел». Существует миф о том, что «пластовского мертвого пастушка» Сталин возил в Тегеран. Черчилль с Рузвельтом посмотрели на картину, и это приблизило открытие второго фронта. Мифологическая фигура Сталина разрушает убогую схему: раньше, при авангардизме, была свобода, а потом постылые бюрократы, во главе с насупленным Генералиссимусом, все загнали в подвал тоталитаризма.
Война - вот испытание мифа на прочность. Нибелунг Зигфрид потерпел поражение в столкновении с Ильей Муромцем. Взмывают ввысь, становятся бессмертными образы Александра Невского, Сталина, Жукова. Оживляет их будто бы религиозный дух, выпущенный (по воле Сталина) на поле сражений (мифологизированная история с иконой Казанской Божьей матери, которую возили на самолете накануне битвы за Москву в 41-ом).
Библейские сюжеты: небесный заступник, Давид и Голиаф, невинная жертва, святое воинство и благая весть. К 700-летию сражения на Чудском озере появляется Коринский Александр Невский. Корин - иконописец. Вот и написал не князя, а икону (небесный заступник - Давид и Голиаф - простая крестьянка перед здоровенным гитлеровцем). Пластовский пастушок - Исаак, мальчонка, которого недоглядел отец. Смерть мальчика ужасна, требует отмщения. «Севастополь» Дейнеки - борьба сил света и тьмы. Благая весть - «Письмо с фронта» Лактионова. Там над головами детей не хватает лишь нимбов. Фантазии о совпадении мифического и религиозного - неверны. Советская мифология выше религиозной. И она - жива.