Лежит на черных углях бедной речи.
Она груба. В морщинах бледный лоб
Простак о смыслы темные калечит.
Простым проста его слепая страсть.
Он верит в звоны чистые, с упорством
Долбит по смыслам, в этом ищет сласть,
Как мед густой в дупле засохшем, черством.
Все бьет, ровняя, шишки на штыре.
Идея-столб скрипит, но, не склоняясь,
Торчит щепою белой на горе,
Занозой острой в облако впиваясь.
Из плена скоб, забитых в ржавый круг,
Он тянет прут средь скрежета и рева.
Сведет в кольцо, потом еще, на сук,
Напишет не приглаженное слово.
Берет, что есть, бредет к штырю в горах,
Сопит, гремя, нанизывает кольца.
И, вдруг, над ним, в неведомых мирах,
Рассыплют звон святые колокольца.
Comments
В самом крайнем случае - отлов и усыпление через месяц при невостребованности.
Нечего слушать своры истеричного бабья, которому…