Высокие секьюрити (сторожа - по-нашему) проверяют гостиничные квиточки. Вот если бы неожиданно вырубить электричество и горячую воду, что стало бы с расслабляющими запахами духов, кофе и коньяка? Где бы благородные мужчины раздобыли ватники для своих дам? Если бы они сами, в лакированных корочках, скакали на свежем снежке?
В лифте сокрушаюсь: не смогли никуда попасть вечером. В прошлый приезд был у Дорониной в театре. Смотрел Шварца. «Тень» там изображал великолепный актер Кабанов. Смотрелся гораздо мощнее Дахненко (Лауреат и Заслуженный артист), что исполнял роль ученого. Не попали даже в Театр оперетты.
Пока готовил на стол, М. мылся. Я - с утра, а у него привычка - с вечера. Разорвав на куски пахучую курицу, включаю телик. Там про то, как наши удачно отбомбились по моджахедам в Сирии. Ходит некто бородатый, круглолицый, в шортах и в защитного цвета майке. Трогает боевые машины за шасси, похлопывает по крыльям. Лицо - удовлетворенное: отбомбились классно.
Черно-белый квадрат. Внизу не объекты (дома), а некие кучи грязи. По квадрату «бродит» тонкое перекрестие. Вот оно замирает, и по земле начинает клубиться нечто обильное, кудрявое. Потом снова крест - и вновь бурление и пылища внизу.
Разглядываю туристскую схему московского центра. Все голубое, и девушка, похожая на Снегурочку: «Русское национальное танцевальное шоу», Кострома. Слова не подходят друг другу: «национальное» и «шоу». А вот сибирский ресторан «Чемодан». Если говорить о Сибири, то чемодан не очень подходит. Котомка, рюкзак, но не чемодан. «Боска ди бакка» - итальянская пицца. «Люксор» - ресторан самообслуживания.
Добрался до кафе «Лепешка», где готовят, как утверждается, самый вкусный плов. Входит брат с влажными волосами, обмотанный длинным полотенцем. Плюхается в кресло. Первые пятьдесят грамм в тяжелый пузатый стакан. Кусок курицы, лаваш, полбанана: «Хорошо! - говорит расслабленно, с растяжкой. - Не расстраивайся, что вечером никуда не попали. Зато завтра - легендарная выставка «Серов».
Запиваю лаваш томатным соком, гляжу на разношерстную толпу иностранных корреспондентов, допущенных на авиабазу Кхмейним. Девица с фотокамерой, увешанная сумками, стремится подлезть под брюхо «СУ-27». Ее деликатно оттирают русские корреспонденты, но она упорно стремится под крыло боевой машины. В этот момент видеоряд перескакивает на общий план, фотокорреспонденты исчезают.
«Серов - живописец неуловимый, - заявляет дерзко М., утирая губы после повторных пятидесяти грамм. - В молодости тяготеет к традиции. Много реалистических работ. К старости - плоскости, пятна, мифология. Нет! Сдохнем, но завтра обязательно попадем на Серова». Я - трезв: «Не спеши, - говорю. - Там же, на Крымском, выставка интеллектуальной литературы «Нон-фикшн». Может, забежим сначала к книгам, а потом - к Серову?» - «Нет, - упорно твердит брат. - Только Серов. Знаю тебя, будешь совать нос в каждую книжку и нюхать ее, словно это свежий пирожок».