Заметки на ходу (часть 259)
Читал статью Фиделя Кастро. Он размышлял о реформе здравоохранения, которую затеял в США Обама. Фидель старый, бурного оптимизма в нем поубавилось. Кастро уверен, что до самой ближайшей звезды, которая находится рядом с нашей звездой, с Солнцем, человечество никогда не доберется. Всего-то четыре световых года – а не доберешься. При самом фантастическом уровне развития техники.
С Фиделем согласен. К концу жизни он стал не только марксистом, но и мудрецом. Марксизм – теория прогресса. То же самое, что либеральная теория прогресса, только с другого бока. Человек – покоритель мира, ему все доступно, а корень его силы – в неограниченных возможностях человеческого знания. Либеральная теория прогресса подыхает на наших глазах. В сухом остатке – деньги и безудержное потребительство.
Итальянский коммунист Джульетто Кьеза (видно, из-за старости тоже) говорит: «Надо начинать готовиться к катастрофе». В марксизме не рассматривается вопрос о лимитах развития. Придет срок, когда ресурсы будут исчерпаны. Рост должен остановиться. Китай - пример последнего прорыва в индустрии. Дальше – ни нефти, ни газа. Естественные законы физики, химии, биологии.
Левой альтернативы не появилось. Фидель говорит, что в космосе – предел, до ближайшей звезды добраться не сумеем. Кьеза тоже говорит – предел. Нефть при жизни нашего поколения закончится.
Нужна не правая или левая альтернатива. Пора человечеству не безобразничать с разными «альтернативами», а готовиться в последний путь. Как говорится, о душе пора подумать. Если уж человек несовершенен (знали уже древние греки), то несовершенно человечество. Пора бы, перед исчезновением, «прибраться» в своем маленьком доме – на планете Земля, четко определиться с лимитами развития, на это направить все имеющиеся скромные возможности современной науки.
Россия многое сделала для установления лимита развития. В теплой западной Европе лелеяли утопические теории прогресса, строили «города Солнца». Как малые дети – играли и не могли наиграться. За чужой, между прочим, счет.
В России поступали противоположно прогрессистским затеям (Екатерина II и Вольтер). Так и шло: монголо-татарское иго, крепостничество, Советы. Со свободой было сложновато. Не было в России свободы по западному образцу. Люди, готовые принести такую свободу, были. Давали сверху, понемногу. Потом – откат. Как при Сталине. Не болтать, работать надо.
Западу это не нравилось. Не хотят свободы – значит, рабы. А нам рабы очень нужны. Нашу «свободолюбивую» цивилизацию за счет рабов построили. Теперь русских рабов будем использовать. Снабдили для этого дела Гитлера. Пусть идет и для Запада земли и новых холопов добывает. Не вышло. У славян вроде бы и свободы не было, и прав никаких, а к западным людям, в их царство свободы, в услужение не пошли. Гитлеру и оборзевшей Европе по шапке здорово дали.
Значит, было что-то дороже западной свободы и эгоистических человеческих прав. Человек, живущий в России, переживает открытие второго, внутреннего пространства. Изнутри становится объемным. Двоится, троится, обретает внутренних собеседников. Это раздолье нести тяжело. Немногим удается. Горько тогда пьют. Или – бунт.
Кому тяжесть выволочь удалось, ее и хватает. Не очень и нужно переть вперед по плоской доске прогресса. Бомба, атомная. Зримое воплощение пользы науки! Будет вам бомба. Только, сволочи, знайте – вам бомба нужна, чтобы людей убивать. Вам много народу за один раз убить нужно, чтобы вас, шелупень аглицкую, обслуживать и свободе вашей гребаной служить. С Гитлером не получилось, так вы моментально придумали бомбу. Да еще и реактивный двигатель. Будет вам и космический спутник, и ракета, и первый человек в космосе. Но «упираться рогом» не будем. Как бы велики эти достижения ни были, есть всегда то, что важнее всего на свете, что выше и прогресса, и вкусной жратвы, и мягкой перины. Это – расширение внутренней вселенной. А в начале – ее появление. Путешествовать в ней придется. Дело трудное и увлекательное. Рождается особый эгоизм. Утром, подумаешь: «Так жить нельзя». К вечеру: «Да, здесь, в России, только так жить и можно». В этих головокружительных переходах про себя самого забываешь, не то что про других.
Фидель Кастро осознал: «До ближайшей звезды – не долететь». Джульетто Кьеза допер – пора подбивать итоги. Кто на Западе поумнее – те поняли. Но подавляющее большинство не понимает. Визжит, брыкается, в Китай, чтоб подешевле было, фабрики перевозит, на Ближнем Востоке войны бессмысленные затевает.
У Тима Бертона, в «Алисе», Алиса, в конце фильма, уплывает на корабле в Китай, чаем торговать. Сказочник хренов. Из Алисы придумал бизнес-вуман. Была достойная сказка, так и ее коверкают.
В России, пока во Франциях и Германиях с идеями Великого просвещения разбирались, писали повести про Левшу, который блоху-то подковать мог, но до конца не понял, зачем это нужно. Предупреждал братьев, чтобы ружье кирпичом не чистили.
Илья Ильич Обломов - неудобный человек. От его безделья его же крестьянам плохо. Ненужный помещик. Штольц, приятель его, человек во многом сподручнее, к делу покладистее. Полезнее на ближайшие сто лет. А на тысячу лет? А на пять? А на весь период, пока человек становился, жил, а теперь вырождается? Может, и вырождается он быстро из-за штольцев. Может, не вымер еще, оттого что обломовы по диванам полеживали?
Пока на Западе визжат, чуя, что «их» мир рушится, мы пьем водочку и с похмелья размышляем на философские темы. Мол, почему мыслители франкфуртской школы от Гитлера слиняли не в Новосибирск, а в Америку? Теодор Адорно осел, например, в Южной Калифорнии. И то – в Штатах европейцу не понравилось. Пляски, джаз, тупое веселье и приобретение ненужных вещей. Ну так и езжай в Новосибирск. Нет. Логический позитивизм развивался лучше именно в Южной Калифорнии.
С Фиделем согласен. К концу жизни он стал не только марксистом, но и мудрецом. Марксизм – теория прогресса. То же самое, что либеральная теория прогресса, только с другого бока. Человек – покоритель мира, ему все доступно, а корень его силы – в неограниченных возможностях человеческого знания. Либеральная теория прогресса подыхает на наших глазах. В сухом остатке – деньги и безудержное потребительство.
Итальянский коммунист Джульетто Кьеза (видно, из-за старости тоже) говорит: «Надо начинать готовиться к катастрофе». В марксизме не рассматривается вопрос о лимитах развития. Придет срок, когда ресурсы будут исчерпаны. Рост должен остановиться. Китай - пример последнего прорыва в индустрии. Дальше – ни нефти, ни газа. Естественные законы физики, химии, биологии.
Левой альтернативы не появилось. Фидель говорит, что в космосе – предел, до ближайшей звезды добраться не сумеем. Кьеза тоже говорит – предел. Нефть при жизни нашего поколения закончится.
Нужна не правая или левая альтернатива. Пора человечеству не безобразничать с разными «альтернативами», а готовиться в последний путь. Как говорится, о душе пора подумать. Если уж человек несовершенен (знали уже древние греки), то несовершенно человечество. Пора бы, перед исчезновением, «прибраться» в своем маленьком доме – на планете Земля, четко определиться с лимитами развития, на это направить все имеющиеся скромные возможности современной науки.
Россия многое сделала для установления лимита развития. В теплой западной Европе лелеяли утопические теории прогресса, строили «города Солнца». Как малые дети – играли и не могли наиграться. За чужой, между прочим, счет.
В России поступали противоположно прогрессистским затеям (Екатерина II и Вольтер). Так и шло: монголо-татарское иго, крепостничество, Советы. Со свободой было сложновато. Не было в России свободы по западному образцу. Люди, готовые принести такую свободу, были. Давали сверху, понемногу. Потом – откат. Как при Сталине. Не болтать, работать надо.
Западу это не нравилось. Не хотят свободы – значит, рабы. А нам рабы очень нужны. Нашу «свободолюбивую» цивилизацию за счет рабов построили. Теперь русских рабов будем использовать. Снабдили для этого дела Гитлера. Пусть идет и для Запада земли и новых холопов добывает. Не вышло. У славян вроде бы и свободы не было, и прав никаких, а к западным людям, в их царство свободы, в услужение не пошли. Гитлеру и оборзевшей Европе по шапке здорово дали.
Значит, было что-то дороже западной свободы и эгоистических человеческих прав. Человек, живущий в России, переживает открытие второго, внутреннего пространства. Изнутри становится объемным. Двоится, троится, обретает внутренних собеседников. Это раздолье нести тяжело. Немногим удается. Горько тогда пьют. Или – бунт.
Кому тяжесть выволочь удалось, ее и хватает. Не очень и нужно переть вперед по плоской доске прогресса. Бомба, атомная. Зримое воплощение пользы науки! Будет вам бомба. Только, сволочи, знайте – вам бомба нужна, чтобы людей убивать. Вам много народу за один раз убить нужно, чтобы вас, шелупень аглицкую, обслуживать и свободе вашей гребаной служить. С Гитлером не получилось, так вы моментально придумали бомбу. Да еще и реактивный двигатель. Будет вам и космический спутник, и ракета, и первый человек в космосе. Но «упираться рогом» не будем. Как бы велики эти достижения ни были, есть всегда то, что важнее всего на свете, что выше и прогресса, и вкусной жратвы, и мягкой перины. Это – расширение внутренней вселенной. А в начале – ее появление. Путешествовать в ней придется. Дело трудное и увлекательное. Рождается особый эгоизм. Утром, подумаешь: «Так жить нельзя». К вечеру: «Да, здесь, в России, только так жить и можно». В этих головокружительных переходах про себя самого забываешь, не то что про других.
Фидель Кастро осознал: «До ближайшей звезды – не долететь». Джульетто Кьеза допер – пора подбивать итоги. Кто на Западе поумнее – те поняли. Но подавляющее большинство не понимает. Визжит, брыкается, в Китай, чтоб подешевле было, фабрики перевозит, на Ближнем Востоке войны бессмысленные затевает.
У Тима Бертона, в «Алисе», Алиса, в конце фильма, уплывает на корабле в Китай, чаем торговать. Сказочник хренов. Из Алисы придумал бизнес-вуман. Была достойная сказка, так и ее коверкают.
В России, пока во Франциях и Германиях с идеями Великого просвещения разбирались, писали повести про Левшу, который блоху-то подковать мог, но до конца не понял, зачем это нужно. Предупреждал братьев, чтобы ружье кирпичом не чистили.
Илья Ильич Обломов - неудобный человек. От его безделья его же крестьянам плохо. Ненужный помещик. Штольц, приятель его, человек во многом сподручнее, к делу покладистее. Полезнее на ближайшие сто лет. А на тысячу лет? А на пять? А на весь период, пока человек становился, жил, а теперь вырождается? Может, и вырождается он быстро из-за штольцев. Может, не вымер еще, оттого что обломовы по диванам полеживали?
Пока на Западе визжат, чуя, что «их» мир рушится, мы пьем водочку и с похмелья размышляем на философские темы. Мол, почему мыслители франкфуртской школы от Гитлера слиняли не в Новосибирск, а в Америку? Теодор Адорно осел, например, в Южной Калифорнии. И то – в Штатах европейцу не понравилось. Пляски, джаз, тупое веселье и приобретение ненужных вещей. Ну так и езжай в Новосибирск. Нет. Логический позитивизм развивался лучше именно в Южной Калифорнии.