i_molyakov (i_molyakov) wrote,
i_molyakov
i_molyakov

Categories:

Москва. 24-28 октября 2015 года. 43

Ночь, а народу в вагон набилось достаточно. Мимо инвалидки, что с трудом затягивали в вагон, течет поток людей с чемоданами, сумками, баулами. Неистребимая страсть Азии к мешочничеству. У меня - мешок, хотя и называется рюкзаком. Удобно. Можно положить под голову - подушка. Кожаный портфельчик под голову не положишь.
Бодро шествует отряд юных спортсменов. Мальчики, девочки в модных трениках тащат объемные сумки. Что-то в баулах жестко торчит в разные стороны. Впереди - мужичок-пружинка, подскакивает на эластичных ножках. Взгляд вызывающий, веселый. Кроссовки фирмы «Puma», светло-зеленые, как у Медведева. Один из бригады кричит: «Сан Саныч, а мы вот в этих комнатках, что на четверых?» - «Нет, парень, не в купе. Нам - плацкарт. Еще пятьдесят четыре человека. Возьмем первое место, тогда и…».
Что отвечал дальше Сан Саныч, не слышал, нырнул в вагонную дверь. В купе полутьма. Два парня: маленький, вертлявый, и здоровый, но не оформленный и сырой. Возбужденный, ерзающий дед. Скидываю английский плащ, кепку. Стягиваю брюки, остаюсь в спортивных штанах. Зеленую майку одеваю в последнюю очередь. Паспорт прячу. Билет - проводнику на стол. Купил четыре пирожка, лимонаду. Кладу возле окна вместе с очками и свежей газетой «Завтра». Всовываюсь в угол, включаю лампочку. Читаю.
Неспокойный дедушка выхватывает звенящий сотовый: «Маша! Я! Да говори же! Все нормально. Сел». В трубке булькает, шипит. Это - Маша. Видно, такая же волнительная бабка.
Трогаемся. Не мы, а казанский поезд. Он уходит на две минуты раньше. Но вот отчаливаем и мы. Старичок вновь за телефон: «Алло! Я! Я! Говори! Тронулись. Нормально». Отчитавшись, потертый семьянин скидывает брюки. Выцветшие сатиновые трусы, бледные ноги-палки в фиолетовых жилах. «Мужики! Не стесняйтесь. А вы, пацаны, будете в штанах? Раздевайтесь! Запреете», - дает совет дедулька и осуждающе косится в мою сторону. Извлекаются из старинного (с уголками) чемодана толстые, с начесом, шаровары. Старик ныряет в них, как водолаз в резиновый комбинезон: «Ребята! Вагон новый. Туалеты уже открыты. Бегите быстрее. Вон сколько народу. Не успеете», - ободряет он попутчиков. Не реагируем.
Читаю взвинченную, глуповатую передовую Проханова. В газете - прекрасные публицисты. Нагорный - умница.
Дед извлекает сальный пакет. Одуряюще пахнет жареной курицей. Черный хлеб. Лук. Гражданин в теплых штанах с аппетитом ест. Пацаны оживились. Две банки пива. Огромные пакеты с чипсами. Хруст. Запах такой сильный, что дедова курица не в счет. Приходит проводница. Берет у нас с дедулькой билеты. У чипсовых молодцев белые бумажки. Проездные документы куплены через Интернет.
Не выдерживаю, развертываю сочники. Люблю творог. Лимонад искусственный, как и картофельные лепестки пацанов. Припасено два банана. Проглотив их, чувствую - кондиция нормальна.
Молодежь, нахрустевшись, заскакивает в джинсах, свитерах и носках на верхние полки. Поедатель курицы все обглодал до косточек. Умял хлеб, белую луковицу. Дедов запах (теперь луковый) одерживает верх в битве купейных ароматов. Жирными пальцами гражданин тыкает в кнопочки сотового: «Маша! Алло! Да я, я. Поел. Все. И лук пригодился. Сейчас лягу».
Пора укладываться и мне. В туалете рассматриваю старое лицо в зеркале. После выставки на «Винзаводе» постарел. Плохи дела с зубами. Их не остается. Мою теплой водой лицо. Ночью неглубокий, нервный сон. Она. Вожделею. В комнате кровать, девушка, пожилые родители и ее брат. Прямо Шукшинская «Калина красная». Федосеева не курила, а эта палит, как паровоз. Табачным перегаром не тянет. Брат девушки лыбится, а старики-родители смотрят печально на меня, страстного: «Так вот кто он, луковый дед! Так вот какой Маше слал он послания!»
Решаюсь. Хочется. Протягиваю руки. Она оказывается не только курящей, но и в толстых целлофановых штанах. Они ярко-красные, как рубашка у Егора Прокудина. Не подобраться.
Очнулся в 11 часов. Дед исчез, а пацаны клянут жизнь на верхних полках. Тощенький: «Ушел из банка. Рассчитали хорошо. 92 тысячи. Мог бы снять квартиру. Но я в Чебоксары, к Марку. Сын. Соскучился. Моя-то, бывшая, стерва. В прошлый раз ласковая. Ей всего накупил. С утра - пошел прочь! Теперь возьму Марка, денек погуляю. Вечером - в Москву».
Желеобразный в ответ: «На телефон фотки прислали. Моя, голая, валяется с кобелем патлатым. Прилетел. Хмыря бил. Взял вещи. Все оставил ей. Ушел. Теперь жить негде и три дня не ел». - «Ничего, - подбодрил тощий, - живи пока у меня».
Tags: Москва
Subscribe

  • Москва. 27-28 октября 2018. 115

    «Много в человеке намешано. Как Верещагин не лопнул!» - чуть не вскрикнул П. У него звонит смартфон. Дурацкие позывные. Словно громкие поначалу,…

  • Москва. 27-28 октября 2018. 114

    «Никто из иностранцев не изображал смерть так страшно, как Верещагин?» - вопрошала О. «Никто. Лишь недавно их кинематографисты стали реалистичны,…

  • Москва. 27-28 октября 2018. 113

    Были стрелки-террористы, были художники карбонарии. Взрывы. Социальная ткань рвется. К середине восьмидесятых девятнадцатого столетия…

  • Post a new comment

    Error

    default userpic

    Your IP address will be recorded 

    When you submit the form an invisible reCAPTCHA check will be performed.
    You must follow the Privacy Policy and Google Terms of use.
  • 1 comment