Купил томатного сока пол-литра, лаваш, полкурицы у темных людей, сладкого кефира пол-литра. Ужин. Лаваш мягкий, теплый. В номере вытянул ноги на кровать, сел в кресло. Одежды никакой, только махровый халат. Ноги буквально отваливаются, глаза ломит. Все компенсирует хлеб. Рву кусками, прихватываю жирными пальцами курочку, а шкурку съедаю самой первой.
Люблю куриную шкурку. Зажарили на гриле. Не остыла. Запах - обалденный. Да! И еще два банана дожидаются своей участи. Строгое расписание: лаваш, курица, томатный сок. Остатку белого хлеба - кефир. И - бананы. По телику, в процессе насыщения, желательны последние новости. Девушки из «Раша тудей». Смеются. Звук вырублен. Выставки картин. Это - визуальное. Вкусовое - это когда по глоточку пробуют вино. Нюхают духи. Но есть смакование мысли. Блаженное перебирание эмоций.
На следующем канале - Украина. Сегодня последний день авиасообщений между Киевом и Москвой. Рейсы обрубает Киев. Дальше - малопонятный Сокуров. Ругают политиков: мол, хитрованы. Самые хитрые - деятели искусств. При начальстве - тихие. Но Сокуров не просто тихий, где надо, он и пошуметь может. Его воспоминания в телике: «Спрашиваю у Вишневской, почему вы такая красавица. Вишневская: жрать меньше надо». И Сокуров (автор омерзительного фильма «Телец») играет неискренне вопросом, и «гусыня» Вишневская раскручивает себя на людях. Она, видите ли, утонченная, но вот тебе, Саша, вкусное словечко «жрать». Саша запомнил и распространяет дребедень по всему свету. На сегодняшний день Сокурову советская власть кажется приличной. Говорит: «Если бы не Советы - ни Шукшин, ни я никогда высшего образования не получили бы». Игрок высокого класса - и нашим, и вашим. По его мнению, Ельцин не был жестокосерден. Крупный, большой мужчина, незлобивый и незлопамятный. Надо всегда идти (публично!) против общепринятого. Борис Ельцин - пьяница и уничтожил многих людей (93 год), а мы назовем его крупным. Но не деятелем, а (внимание!) мужчиной.
Мнение толп меняется по желанию хитромудрых Сокуровых, Михалковых, Вишневских. Вот Наполеон - убийца! А теперь, вроде как, «интересный мужчина». То же случится, вероятно, и с Гитлером. Он Вену рисовал. Он Вагнера боготворил. Он был в восторге от «Нибелунгов» Фрица Ланга. Сокуров, завершая мысль о Советах, заявил: «Трудящиеся заелись. Остренького народу захотелось, кружавчиков в интимных местах. Вот и погубили страну. Скоро и Америка обязательно лопнет».
Второй банан доедать сил не было. С распухшим животом перевалился с кресла на кровать. Телевизор верещит, а я в отключке. Настоящая жизнь - заряд «батареек» исчерпать до дна. Снилось, что помогал семье бедных. Они говорят: «Очень маленькая квартирка. Нас много. Что-то серое, грубое, по ощущению - административное здание. Здание-облако словно дышит. Внутри глухое многоголосие. В руках важная бумажка - документ на квартиру. Семье страдальцев: хочу обрадовать. А страдальцы смотрят сурово: «Что ты наделал! - говорит отец семейства. - Сам смотри!» Протискиваюсь в низенькую дверь. За ней - хоромы. Мраморные столбы, бассейн, пахнет из кухни курочкой и свежим хлебом. А что я наделал такого? - «Вот ваши документы». Отец: «Мы возьмем. Но перед людьми стыдно. Ты своей нескромной помощью…».
Иду с младшей дочерью семьи по Ельниковской роще. Потом заброшенный яблоневый сад. Срываю яблочко. Зеленое, но сладкое. А у девушки волосы становятся золотыми и - толстая коса, как на «Винзаводе»: «Пойдем к нам. Матери, отца нет». А я депутат. К тому же, старый. Но иду. Квартира та же - огромная. Но никаких фонтанов. Паркет - будто горит, натертый. Кровать в центре зала. На ней и случилось…
Орут. Очнулся. По телику чемпионат по бильярду. Тощий молодой человек вогнал шар в лузу. Публика стала хлопать (а мне показалось, кричали). Сонный, пошел в ванную. Долго пил воду из-под крана. Выключил телик. В четыре утра уснул окончательно.