Европейцам еще пришлось «укутывать» звериный фашизм в толстые слои тряпья. Средневековая архитектура, тевтонские рыцари, реалистические полотна, государство, партии, общество, промышленность. Сегодня время абсолютной искренности - ничего не нужно припрятывать. Звериное начало торжествует. Справедливость, социальную ответственность презирают. Над ними смеются. Единственно, на что годны западноевропейцы, - на пиар-разводки.
Долго пропитывался кровавой актуальностью вопрос: «Зачем жить человечеству?» Время коротких дистанций: немногие, сжав зубы (кто от отчаяния, кто от азарта, а кто от радости), для себя все решили: человечество гроша ломаного не стоит. И те, кто принял подобное решение, знают, что и они никому не нужны, ни на что не годны. Однако молчат. Большинству об этом - ни-ни. Продолжают валять дурочку, набивая цену на противоположном: без человечества нельзя, человек - царь природы, его ждет, после всех испытаний, светлое будущее. Вишневский - «Оптимистическая трагедия». Ничего лучше, чем сейчас, не будет. Трагедия не оптимистическая (хорошая половинка революции). Просто трагедия. Как и замыслили ее греки, сказав основные вещи давным-давно.
После посещения галереи «11. 12» (осмотрел все работы, никто не появился, не прогнал), вновь обойдя ватно-стальные изделия Васи Слонова, вышел под темно-серое московское небо. В окнах галерей затеплились огоньки.
На девяносто процентов мазня художников-авангардистов зависит от тайны электрического тока. Кто будет рассматривать танк из картона при коптящем свечном огарке! Увидеть духовой оркестр (или девицу в ржавой трубе) в сопровождении голой тетки будет и вовсе невозможно.
Спустился, наполненный тухлыми мыслями, в музыкальный магазинчик, плотно забитый винилом. Вдоль стены, что у входа, - звукопроигрывающие устройства. От граммофона до последних причудливых поделок. Громоздкие «Грюндики» начала 30-х годов. Первые проигрыватели. Ламповые усилители. Самые последние, ужасно дорогие, поделки. Мощное неоновое освещение.
Из глубины зала, из-за редутов винила, тонкий голосок (как у меня): «Компакт проигрывателей не держим принципиально». «Вот это верно, - поддержал разговор я. - Если бы был богат, купил бы ламповый усилитель, крутую вертушку. Там музыка получается теплая, живая. Не то, что на компактах. Они, цифры, сушат музыку. Даже неприятно. Но приходится слушать. Хорошо, хоть колонки родные, «Sony». А нельзя ли из вашей коллекции что-нибудь послушать?»
Лысый мужичок, в очечках, обрадованный совпадением взглядов, выбрался из закутка, заявил: «Заказывайте. У меня почти весь мировой винил». «Поставьте «Chicago» семидесятого. Они тогда еще не были сладенькими. Бунтовали, и композиции выходили шикарные».
Диск тут же найден, серо-стальная обложка. Владелец сокровищ аккуратно кладет черный блин на массивную основу. Сажусь на низенький диван между двумя громадными динамиками. И полилась прекрасная музыка «The Road», «In the country», «To be free». Тяжелые мысли развеялись как дым.