Человечек сладко закатил глазки за стеклами, показавшимися огромными. Болтовня ботаника вывела из себя. По телу давно разлилась «музейная» усталость: ныли отяжелевшие ноги, в спину проникла глухая ломота. Болели глаза, приходилось восстанавливать «глазной баланс», глубоко засовывая пальцы в глазницы и со скрипом вертел их туда-сюда.
«А еще, - сказал я грубо. - человек-водоросль, человек-картофель или, к примеру, плесень. Сейчас большинство - плесень. Противно». Музейщик не отреагировал на мой выпад. Застыл в сладости и уже не выкатывал глаз из-под очков. Не баском, а механически, отбарабанил: «Возьмите проспект. Решайте. Постарайтесь понять».
Кищенко, Фукс, Пернтхаллер выбрали крутого экскурсовода. На плотной обложке отпечатано: «Observation Jornal». Каждая страничка небольшой книжки являла собой распахнутое отделение старого чемодана. Лежали тряпки - грязно-зеленые. Рабочая одежда. Секаторы. Пилы. Бутыли с чем-то зеленым и баночки с мерзкой мазью. Бумаги - «Полевой журнал» - в сальных пятнах, «Список» - с заметками о лопатах, серпах, граблях, мотыгах. Пакетики серой бумаги: «Семена брюквы», «Семена сельдерея». Много сушеного - ягоды, листья, шишки хмеля. Толстый кожаный альбом со стершейся золотой надписью: «Гербарии».
Брожу в синем сиянии медицинских дезинфицирующих ламп. Процесс осознания современности, основанной на чувственном опыте, исторических фактах, связанных с растениями. В этом деятели, рассыпавшие кучки зелено-бурых семян, исследуют субъективный характер истории. Используются малоконкретные фразы: «Гиперсубъективность современной медийной реальности». Будто бы «гиперсубъективность» познается через конкретность. Реальность представлена семенами, как рассыпанной мелочью, атомами. Но они - не мертвые, а живые. Могут прорасти. В ящиках, разбросанных по полу, - земля. Там - зеленые росточки. В некоторых коробках, на дне, вместо земли, лазерные телевизоры. Там - то же: земля, росточки, еще человеческие руки в нитяных перчатках. Прорастает, словно зеленый росток, мысль. Базовый характер мыслительных ростков имеет иное начало: Вавилов, его заведение, его коллекция и уникальное собрание семян из Института генетики растений Академии наук.
Упомянуты гиммлеровские эксперименты в недрах СС. Лаборатория располагалась в замке Леннах, в окрестностях города Граца, в Австрии. Понаблюдав за якобы эсэсовскими семенами в стеклянных баночках, выхожу на свободу от Фукса, Парнтхеллера и Аниты. Выхожу на улицу. Пересекаю площадь. Оказываюсь в кафе «Цум-Цум». Никого. Человек в белом колпаке. Бутылки с цветным пойлом. Плотный запах кофе, масла, табака. Пирожные по диким ценам. Ножками делаю «цум-цум» из этого обдиралова. Концептуалисты прижимисты. Это заставляет вздувать цены на жратву, что окончательно вгоняет их в нищету.
За кафе – длинное помещение с пестрой мишурой нелепых поделок. Вновь встречаю женщину в туфельках-букетах. Здесь и ее девочка, а также с десяток перемазанных красками малышей. По стенам, на полках неумелые рисунки, кувшины, тарелки, кружки и голова Давида. Малышня что-то малюет на листах, высунув языки.
