У меня правило: бреюсь ежедневно. От жадности лезвия выискиваю подешевле. Лет двадцать назад - гибкие, грязно-зеленого цвета - «Нева». Иногда, с получки ассистента - блестящая сталь «Восхода». Люблю освежить челюсти одеколоном. В наличии всегда. Дарят на двадцать третье февраля несколько бутыльков. Жидкости недорогие, пахучие, но и не «Тройной». Что-то разлитое в Польше. Однажды огреб две квадратные фляги арабской туалетной воды. Хватило на шесть лет. При появлении одноразовых станков усвоил: «Жилетт» - одного прибора хватает на две недели. Дальше становится больно. Появилась масса пиратской продукции - «Жилетт» - 3 станка - семьдесят шесть рублей. Китайская продукция - пять штучек за тридцать шесть рубликов.
Борода для мужика вопрос принципиальный - «так носили задолго до нас». Если борода плотная, лопатой, то и дядя ничего себе. Служители божьи - длинен волос, крепка вера. Жиденькая бороденка доверия не вызывала. И вот наступил срам. Бороды бреют. Лучше бы без штанов ходили. Я давно сдался. Триста лет, как Петр повелел морды брить (неразумно, конечно, на морозе кожа мерзнет). Однако хотелось из грязи - да в князи. Для стыдобы пошли дальше, волосы на башке начали стричь. Армяки, зипуны, кафтаны - в шубохранилище. Втиснемся в потешные пиджачки западного покроя. «Безбородое» время на Руси - период удачной компоновки стыда с бесстыдством. А там прямой выход на главное - честь и веру. Все поменялось. Вместо того, чтобы воспротивиться, выбрали иное мастерство - умелого встраивания в рамки принципов, что нам навязали.
Нам кричат, на нас топают ногами: «Так было всегда». Путь любого русского, если не дурак: неопытен, молод - подчиняйся правилам (Молчалин); впадают в бунтарский дух, отвергая ложное (Чацкий); и - высшее: мастера оттачивают форму. Я, например, научился брить щетину погаными бритвами китайцев.
Театральные режиссеры да киношники всё классику переосмысливают. Ни слова о политике. Никакой сатиры. Даже Шахназаров спекся, совершает «революционный» шаг: снимает в сто двадцатый раз Анну Каренину. Образ бедной самоубийцы затерт потными руками, как пятиалтынный. Несомненно, истории - способ существования. Но, ведь истории, а не история. Впали в убожество трех-четырех сюжетов: Каренина да «Вишневый сад» с «Гамлетом». Я вообще скурвился. Выяснил, что китайские бритвы из одной пачки – различаются. Одна не бреет. Второй хватает на три дня. А есть и двухнедельные экземпляры.
В столовой девушка с «изломанными» манерами. С ней мальчик колченогий. Мы с И. да странная парочка восседаем под массивным шкафом с резными дверцами. Все время подают лимоны в блюдечке. Оранжевые апельсины. Как я люблю чай с лимоном! Меня даже девка-«ломака» не достает под чаек. Ну, дура, ну, беда будущего мужа-профана. Но это мимолетный эпизод моей истории.
Весь день на пустынном солнечном пляже. И. накупила тараньки. Она для нее, словно семечки - шуршит-шелестит. Ложусь в полосу ленивого прибоя. Валяет туда-сюда теплая водичка. В Крыму бороду не брею. Ломаю правило и знать не желаю ничего - ходили ли с бородами с незапамятных времен. Про Украину с Сирией также ничего не желаю слышать.
