Дорога кончилась неожиданно. Словно обрубили. В «Сержанте Пеппере» в самом конце «завис» мощный, всепобеждающий аккорд. Здесь же - забор и железные ворота, замкнутые на висячий пудовый замок. «Э-э-х-х!» - задорно выдохнула И. и полезла на ограду. Кроссовки, подаренные Г.К., цепко впивались подошвами в толстые прутья. Р-р-р-а-з! - и жена уже на другой стороне. Старое, толстое, мое тело легко перебросить не удастся. Будто заключенный, обхватил решетку руками, а на свидание с вами пришла жена. Жратвы не принесла. И доброе напутствие: «А у тебя так не получится!»
Но, ведь были и мы рысаками! Пожилой, но еще крепкий, с рыком бросаюсь на ворота. Мышцы стонут, но ползу. Удачно подворачиваются петли, в которые продет замок. Кроссовкой опираюсь на них, смещаю центр тяжести, повисаю пузом на верхнем краю. Проворачиваюсь так, что скручивается в узел майка. Вот и ноги болтаются на противоположной стороне. Руки отказываются помочь в плавном спуске. Словно бурдюк с кислым вином, плюхаюсь с жалобным чмоканьем на землю. Смотрю на майку. Цела, только сильно помялась: «Нет бы, подбодрить, - обращаюсь к И. - Ведь смог же, хотя ты килограммов на сорок легче». Жена делает неискренне сладкое лицо, мурлычет: «Ах ты бедненький, маленький, иди, иди, поглажу».
Пошел к белым корпусам-небоскребам. Оказывается, это заброшенная часть парка военного санатория «Маяк». Широкая асфальтовая дорога наполовину завалена сухими вязанками сучьев, травы. В черных мешках - листья. На повороте открывается недостроенная церковь из желтых бревен, белый обелиск из мрамора и обширное сооружение с пыльными окнами. Похоже на кафешку в парке в конце пятидесятых - начале семидесятых.
Памятный знак Иоанна Готского, епископа Готского. Дядька легендарный. Написал «Житие», где впервые упоминается торговый город Партенит. Готы, воинственное племя, долго играли важную роль в раннем Средневековье. Иоанн бежал из Византии, спасаясь от «иконоборцев». В 1787 году возглавил восстание против хазар. Если Спартак проиграл римлянам, то восстание мужественного христианина закончилось победой. В Крыму он
разгромил хазар.
Иоанн - уроженец Партенита, захоронен, по преданию, в храме святых Петра и Павла. Начинал строить комплекс культовых зданий. Храм Петра и Павла (базилика) известен всем археологам мира и скрыт в здании с большими окнами. К нему просто так не подойти: сетчатое ограждение. Мы с И., конечно, полезли через него. Спрыгнули, прильнули к окнам. Полумрак. Людей нет. Сооружение велико, напоминает старый рот с разбитыми зубами. Стены щербатые, фундамент мощный, неровный, как корешки стершихся резцов. У алтаря - аналой. На нем покрывало, древняя библия. Остатки колонн, деливших помещение на нефы.
Сооружение пропыленное, бело-желтое. Где могила Иоанна, народного героя, так и не разглядели.
Недостроенный храм пахнет хвоей. Пусто, но по нему разбросаны инструменты - молотки, пилы. В углу приставлен к стене топорик с хищным лезвием. Чуть выше по дороге - длинный жилой барак. На нижней ветке ясеня - веревочные качели. На них - хорошенький мальчонка. Качается, громко смеется. Две молодые женщины. Спрашиваем, почему ворота на дороге, ведущей на Аю-Даг, закрыты: «А у них, как русские пришли, - война. Директор «Маяка» закрыл. Лесники, пожарные требуют открыть, чтобы, в случае чего, можно было проехать, а наш директор - нет, и все», - вяло отвечают молодухи.