Русские печенками чуют давнее - несколько миллионов славян продали на невольничьих рынках Крыма, переправили в Турцию, на Ближний Восток. И армяне, и греки - тоже на благодатном полуострове толкутся. Размышляют. Будут провокации. Застрельщики - из татар. Провокации - тупые (окончательно перекроют воду, взорвут трубы, порушат столбы электроснабжения). Додумаются до отравления колодцев. Все пойдет в дело, лишь бы Россия потратила побольше денег на содержание своего «непотопляемого ракетоносца».
Многие крымчане думают: «Жили при Украине, особенно нами не интересовались. Нажала она на нас, и мы тут же «отдрейфовали» в сторону России. Что в итоге? Было плохо, но недорого. А сейчас дороговизна, а все так же нехорошо - и будет хуже». Двое мужичков на переднем сиденье завели тихий разговор: «Мы сейчас ничьи. Россия думала, что мы сладкий кусочек. А мы не сладкий. Горьким куском скоро станем. В горло не полезем. Еды своей нет. Все завозное. И туристов мало. Чем жить?» Второй: «А цены - выше московских. Молоко - и то из России. А доставка! Дорога через пролив. Вот, плюсуй - выходит дороже. Ехали в Крым раньше люди простые, небогатые, но деньги-то везли - из Белоруссии, с Украины, с России. Даже из Прибалтики. Нам - хватало. А нынче: «Крым - наш, Крым – наш». Не наш он пока. Нехилые деньги нужно вбухать в эту землю, чтобы стал она нашей. Один Крымский мост чего стоит! Была веселая гулянка. Сейчас - похмелье».
Вылезли на остановке «Гурзуф». Трое: я, И. да высокий жилистый молодчик. Спрашиваем: «Как пробраться к поселку?» - «А вот здесь», - машет рукой парень и резво бежит вниз по исхоженной тропинке, скрывающейся в зарослях алычи. Ягоды не созрели, зеленые. Незрелость отпугнула. Что за тропка? Куда приведет? Решили добраться до трассы, ведущей от основной дороги вниз. По краям - пустые мини-отели. На обочине невысокие кипарисы, зеленая, молодая травка. Смотровая площадка. Чудесный вид на Адалары и Аю-Даг. Дымка ослабляет блеск июньской листвы. Зелень скатывается с гор зеленой волной. Как морские барашки, из листвы выпрыгивают крыши домов. Покой и тишина.
Говорю И.: «Вон наш корпус». И. видит крышу нашего «Бриза», радостно вскрикивает: «Вон-вон, вижу». Как во всех городках южного берега, с той стороны, что обращена к горам, понастроены гаражи. В гурзуфских гаражах кипит жизнь: надстроены вторые этажи, за распахнутыми воротами подержанные иномарки, рядом с которыми возятся чумазые дядьки. Молодежь выкатила из помещений мотоциклы, мотороллеры. Сняты колеса, ослаблены цепи. Люди весело переругиваются-перешучиваются. Диалоги ремонтников повышают настроение.
К ужину не успели, но нам оставили накрытые салфетками порции. Перед сном сидели с И., как два старичка, на лавочке, в парке. Ноги ныли от усталости. Когда усталость спала, вышли на освещенную набережную - пройтись. На следующий день решили отлежаться на пляже. И., придя в номер, легла спать. Я смотрел по телику какую-то чушь под названием «Королева проклятых».
