Убранство кабинета сработано русскими мастерами во второй половине девятнадцатого века. Фотопортреты, сообщила экскурсовод, изображают членов царской семьи в одеждах допетровской эпохи. Вот Мария Федоровна в облачении княжны - белый платок, тяжелая шуба с соболями. Сколько же времени знатная публика проводила позируя! Хороший портрет не напишешь «с налета». Модель должна быть неподвижна часами.
Кабинет в Массандре странен не только тем, что «вырывается» из белого света, словно цветок из мраморной плиты. Чем-то он теребит сознание. Обычно дворцовые палаты потрясают, вид их роскоши бросается на зрителя хищно, ошеломляет, словно дикий зверь. Архитекторы специально выстраивают интерьеры подобным образом. Оглушенный человек уходит из дворца потрясенным. Лишь иногда получается иначе. Тогда помещение выстраивается как явление, которое будит воображение, ведет от восторженного восприятия к глубокому созерцанию. Большинство людей ощущает красоту, «какой она была». Но встречается и иное - не как было, а как «должно было быть».
Знание о чем-то и живое понимание чего-то - разные вещи. Одни комнаты светлые. А другие, будучи красивыми, нагоняют ужас. Кто-то прячется в зеркалах. Что-то оживает в темных углах, за шкафами.
С портретами то же самое. Модель выписана прекрасно, но нисколько не трогает. И вдруг, даже не законченная, раскрывает в душе бездны. То же и с поэтическими строками, с обыкновенными предложениями.
Кто объяснит, как сказалось на человеческой истории появление скульптурных изображений в эпоху позднего палеолита - 30-40 тысяч лет назад? Фигурки обнаженных женщин с огромными животами и налитыми грудями. Бронза появилась позже, в эпоху раннего мезолита, когда исчезли последствия великого оледенения и вымерли мамонты. Чувственные, отвлеченные скульптурки – и металлические топоры, рыболовные снасти, лук и стрелы. Огонь и продолжение рода. Непонятная, но безусловная связь. Проявляется в существовании произведений-откровений и произведений-украшений. Существование, по большей части, есть практическое приспосабливание к окружающему. Но есть и иные «существования» - в «знании о бездне», на «краю бездны», в «бездонном падении». Кажется, Боттичелли, в «Поклонении волхвов», создал первый в живописи автопортрет в полный рост. Он смотрит на нас из пятисотлетней глубины. Взгляд его - как мост над пропастью. От прекрасного изображения становится нам, спустя века (и всегда после нас так будет), жутковато. Будет тот же эффект «пропасти бытия».
Дверь из орехового дерева вела из кабинета в ванную комнату. Царь после трудов и южной духоты должен быть чист телом.
